Photo by Keegan Houser on Unsplash
Human rights groups are often denigrated by governments as enemies of the national interest, and they have been the main target of restrictive policies.
В посткоммунистических странах Центральной и Восточной Европы, вошедших в Европейский союз, правозащитные НКО сталкиваются с четырьмя типами внешних угроз: наблюдаемая делегитимизация их работы в глазах общественности, «схлопывание пространства для деятельности» из-за репрессивных правительств, сокращение финансирования, враждебность той части гражданского общества, которая не интересуется правами человека. Вместе с тем, подобные угрозы, очевидно, не касаются НКО, оказывающих социальные услуги. Можно ли из сравнения этих двух типов НКО извлечь полезные идеи, которые помогли бы поддержать правозащитный активизм?
Категории НКО в национальных законодательствах определены нечетко и зачастую пересекаются между собой, но в любом случае организации, оказывающие социальные услуги, составляют значительную долю всех НКО Центральной и Восточной Европы. К ним относятся те НКО, чья основная деятельность сводится к оказанию социальных услуг определенным группам населения (детям, пожилым людям, бедным семьям, лицам с инвалидностью, беженцам, бездомным, безработным и проч.). При этом они же зачастую отстаивают права своих целевых групп.
Одно очевидное отличие между сервисными и правозащитными организациями состоит в том, что первые занимают более аморфную политическую позицию, и поэтому общественность относится к ним более благосклонно. Другое значительное отличие заключается в их источниках финансирования — НКО, оказывающие социальные услуги, обычно черпают его из более широкого спектра источников.
Если отношения между государственными органами и организациями, оказывающими социальные услуги, могут складываться по-разному, то правозащитные организации обычно находятся в состоянии конфликта с властями. Представители властей часто порочат репутацию правозащитных организаций, называя их врагами национальных интересов, и именно правозащитные НКО являются главной мишенью вводимых ограничений. Например, в прошлом году в Польше правительство, сформированное партией «Право и справедливость», попыталось взять под полный контроль распределение грантов, выделяемых гражданскому обществу Европейским экономическим пространством (ЕЭП) и Норвегией. Ранее в 2014 году правительство партии «Фидес» в Венгрии (региональный лидер в области репрессий) уже пыталось предпринять аналогичный маневр, возбудив уголовные дела против членов НКО, которые занимались распределением средств, выделенных ЕЭП/Норвегией. Теперь же, согласно венгерскому закону об НКО, который вступил в силу в июне 2017 года, если НКО в течение налогового года получает иностранное финансирование в размере, превышающем 7,2 млн венгерских форинтов (примерно 24 000 евро), то она должна зарегистрироваться через суд как организация, «финансируемая из-за рубежа». Она также должна предоставлять государственным органам полную отчетность о расходовании грантов и всю информацию о своих донорах. В феврале 2018 года Европейская комиссия начала санкционную процедуру в связи с этим законом. А в июне 2018 года был принят еще один ограничительный закон, получивший название «Остановить Сороса» и направленный против НКО, которые занимаются вопросами миграции. Хотя в остальных случаях не все так плохо, как в Венгрии, ухудшение отношений между государством и правозащитными НКО наблюдается почти во всем регионе.
Напротив, организации, оказывающие социальные услуги, редко подвергаются нападкам со стороны тех же самых правительств. Как правило, сервисные организации не могут работать без санкции государства, хотя порядок регистрации варьируется от страны к стране. НКО, оказывающие социальные услуги, часто заключают договоры с центральными или местными органами власти, которые направляют к ним клиентов и (или) выделяют определенное — часто минимальное — финансирование.
И наконец, там, где законодательное регулирование позволяет государственным органам делегировать социальные услуги конкретным НКО, последние оказываются в их полной власти. Поэтому неудивительно, что организации, оказывающие социальные услуги, зачастую снижают градус критики в адрес властей.
При более близком рассмотрении выясняется, однако, что нынешняя ситуация с НКО не так проста, как кажется. Прежде всего, многие региональные НКО, оказывающие социальные услуги, тоже отстаивают права человека. Зачастую они выступают против политики властей и оказывают на них давление. Все чаще можно наблюдать, как организации, оказывающие социальные услуги, и правозащитные НКО вступают в официальные или неофициальные коалиции, чтобы добиться проведения определенной политики, например, в сфере деинституционализации — в той области, где проблемы прав человека и оказания услуг неразрывно связаны. С другой стороны, оба вида НКО соревнуются между собой за право выступать в качестве экспертов при государственных комиссиях, влиять на принимаемые законы и политические решения.
Нет внятного различия между этими двумя видами НКО и в том, что касается их общественного влияния. Принято считать, что организации, оказывающие социальные услуги, не стремятся к системной трансформации, тогда как правозащитные НКО пытаются менять систему. Однако множество организаций, оказывающих социальные услуги, требуют системных изменений для своих целевых групп, а правозащитные организации порой ставят целью сохранить статус-кво и законсервировать достижения демократии. Например, в Болгарии НКО, занимающиеся вопросами опеки над детьми («Детские деревни – SOS», фонд «За наших детей», «Еквилибриум», «Сийдър»), борются, среди прочего, за тотальное изменение законодательства и политики для реализации прав детей. А главная правозащитная организация страны, Болгарский Хельсинский комитет, выступает против новых законопроектов о резком ограничении религиозных свобод.
Во всех странах региона системы защиты прав и системы оказания социальных услуг тесно переплетаются по широкому кругу вопросов, таких как помещение несовершеннолетних правонарушителей в специальные учреждения, направление жертв торговли людьми в кризисные центры, убежища для жертв домашнего насилия, защита и обеспечение услугами лиц с ограниченной дееспособностью (детей, людей с психическими отклонениями). В этой работе необходимо плотное сотрудничество правозащитных НКО и НКО, оказывающих социальные услуги.
При этом организации, оказывающие социальные услуги, демонстрируют специфические бизнес-модели и определенную устойчивость, нехарактерные для правозащитных НКО. У них много разнообразных источников финансирования и партнеров, в том числе иностранные и национальные правительства, местные власти, иностранные и местные частные фонды, местные коммерческие предприятия, иностранные компании, зарубежные и внутренние индивидуальные жертвователи. Так, в 2017 году болгарское отделение организации «Детские деревни – SOS» (эта НКО помогает детям, которые остались или могут остаться без попечения родителей, и позиционирует себя как правозащитная НКО) занималось фандрейзингом в торговых центрах, организовывало краудфандинг в интернете, а также вело кампании вместе с бизнес-партнерами, в частности с банками, которые предлагали сделать пожертвование через свой банкомат, с супермаркетами и заправками, которые собирали пожертвования от своих клиентов. Большинство же правозащитных организаций, напротив, в основном полагаются на получение целевых грантов на проекты от иностранных фондов, хотя эта ситуация постепенно меняется.
Полагая, что никто не станет материально поддерживать явно непопулярные темы (защита прав беженцев, этнических и религиозных меньшинств, арестованных и заключенных, ЛГБТИ и женщин), многие правозащитные НКО даже не пробуют обращаться к местным благотворителям. Однако если правильно подойти к задаче, потенциальная база поддержки, несомненно, сможет обеспечить несколько миллионов евро в год в каждой стране. Как писал Эд Рекош в своем недавнем исследовании, в эту базу поддержки могут войти определенные местные бизнесы, и некоторые правозащитные НКО уже этим пользуются. Так, в 2016 году Эстонский центр по правам человека путем краудфандинга собрал деньги на адвокатов, которые представляли в суде интересы однополых пар. В Польше Хельсинский фонд по правам человека краудфандингом собрал средства на выпуск руководства по защите лиц, сообщающих о злоупотреблениях, а гражданская сеть «Watchdog – Польша» получила финансирование для своей наблюдательной деятельности из местных источников.
Взяв на вооружение некоторые из тех бизнес-моделей, которыми пользуются сервисные НКО, правозащитные организации смогли бы пожать и политические плоды, а именно добиться легитимизации своей деятельности на национальном уровне. Если они всерьез настроены отстаивать права человека, они должны довериться своим соотечественникам, найти подходы к сотрудничеству, перенять опыт коллег и продолжить свою работу.